Я убийца. Убил семнадцать человек. Было бы банально пытаться там вспомнить их лица, мучиться угрызениями совести, и тому подобные вещи. Мне и пофиг. Не на всех из них, может быть, но на большинство.
Многие люди просто не могут представить себя убийцами. Я так думаю, дело не в собственно убийстве. Проблема в ответственности. Если ты убийца, ты берёшь на себя ответственность решать за себя и за кого-то ещё. Ты распоряжаешься его судьбой, и вынужден наблюдать потом последствия своих необратимых действий. Даже те, кто ухитряется проскочить первую часть сентенции, не могут уйти от второй. Люди ломаются, люди пытаются исповедоваться, люди сходят с ума. Люди тщатся сбросить с себя оковы, в которые сами себя заковали.
Я не строю иллюзий по поводу того, что я сам делаю. Некоторые из тех, кого я убил, страдали. Я скорблю о них, но я чувствовал бы себя ещё хуже, если бы они продолжали тянуть свои изломанные жизни. Другие были монстрами, демонами во плоти, использовали свою власть, или силу, или обыкновенную злобу для того, чтобы причинять боль окружающим их людям. О них я практически не волнуюсь. Если они даже не вынесут ничего из этого раза, они хотя бы не будут сеять разрушения в человеческих душах. Пару раз это была самозащита. Это просто естественно, если ты становишься убийцей. Убийцы убивают друг друга.
Непосредственно сейчас я собираюсь ещё немного поубивать. Моя цель – человек, который использует женщин. Он управляет крупной организацией, и использует свой авторитет, чтобы склонить их к «компромиссным решениям». Потом он снова использует тот же авторитет, чтобы дискредитировать их, так чтобы им трудно было найти работу или защититься от его аппетитов. Я собираюсь положить им конец.
Те немногие, кто знает, чем я занимаюсь, спрашивают меня: «Скажи, кто или что даёт тебе такое право?». Они не понимают. Нет никакого права, есть ответственность. Я вынес себе такой приговор, чтобы помогать людям. Я делаю это, что никто другой не стал бы делать, потому что готов поставить свою голову на то, что я прав.
Фанатизм? Безумие? Трудно сказать. Что я могу сказать по этому поводу, когда я закончу, это меня не изменит. Завтра утром я также буду убийцей, но этот человек не навредит больше ни одной женщине.